Голгофа, путь к тебе усеян был
Хулой от так недавно восхвалявших.
Страданья больше возбуждали пыл:
«И лик Мой паче всех обезображен»
«Как больно, о, Отец! Нет, не могу
Просить о пронесении сей чаши!
Я смерть приму, Я очень их люблю,
Ведь без Меня конец их будет страшен.
Я распят был и жизнь Свою отдал,
Любя, прощая тьму грехов всем людям:
Тем, кто с насмешкой Мне в лицо плевал,
Кто в спину Мне бросал проклятья, ругань.
Мой путь к Голгофе не был полн цветов,
Венок – терновый, не из роз прекрасных.
Друг, знай, освободившись от оков,
Ты обретешь такой же путь опасный.
Гоним ты будешь, но гоним был Я,
Поэтому способен к состраданью.
Ты будь уверен: из небытия
Воскреснешь, и придет конец рыданьям.
Дам радость, ликованье и покой,
Вознагражу венцом, Своей любовью.
Верь, Я везде, и Я всегда с тобой,
Прощенным и омытым Моей кровью!»
Светлана Курилова,
Россия
…и пусть вокруг меня густой туман
Сомнения, неверия и гнева,
Убеждена: молитва – не обман,
Ей тучи разгоняя, вижу небо!
Прочитано 4632 раза. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
